История семьи Мошкаловых прослеживается с конца 18 века.

Во времена царствования императрицы Екатерины Великой суждено было сбыться мечте многих русских царей, со времен царицы Софьи пытавшихся отбить у турок южные земли и полуостров Крым. Все предыдущие попытки были неудачными. Во второй половине XVIII века Потемкину, Румянцеву и Суворову, бывшему тогда еще только генералом, удалось завовевать эти земли и присоединить их к России. Манифест Екатерины II об этом был обнародован в июне 1783 его года. Примерно в то же время сверхдержавы Россия, Пруссия и Австрия делили по соседству "польский пирог".

Дележка ослабевшей нищей Польши происходила в несколько этапов, практически не встречая сопротивления со стороны местного населения. К 1795 году раздел был закончен, что привело к массовой материализации евреев на территории России. Самим евреям при этом никуда ехать не пришлось…. они попросту «достались по наследству».  Основную массу населения городов и местечек на огромных территориях, доставшихся России (современные Украина и Белоруссия)  составляли евреи. Среди них был и первый из известных нам Мошкаловых носивший имя Моисей…. Сама фамилия образована от мужского имени Моисей, которое в различных вариантах сокращения звучит как Мойше-Моше-Мошко-Мошка. 

Русское правительство приданому в виде 5 миллионов евреев не обрадовалось и активно сопротивлялось их проникновению во внутренние губернии. Была введена «черта оседлости», за которую не имели права проникать евреи из западных губерний - Витебской, Могилевской, Черниговской, Полтавской и многих других.  В этих губерниях русские были представлены лишь редкими государственными чиновниками и стоявшими по городам воинскими гарнизонами... Остальное славянское население (украинцы, белорусы и поляки) составляли 95% на селе, а еврейский "анклав", занимавшийся ремеслом и торговлей - более 70-80% в городах и местечках.

Не имея права выезда, расплодившиеся в черте оседлости евреи попросту не могли найти средств к существованию в городах. Ремесла задыхались, торговать было особенно нечем и не с кем. Кагалы, органы еврейского самоуправления, без зазрения совести вмешивались во все аспекты жизни евреев.

Евреи потянулись в деревни, где открыли шинки и продавали дешевую водку. Сельское население спивалось, влезало в долги, традиционно винило во всем евреев, что только обостряло этнический и религиозный конфликт.

Уже в 1800 году, спустя всего 5 лет после образования черт оседлости, государственная комиссия во главе с Гавриилом Державиным отмечала тяжелое экономическое положение еврейского населения края. В своем «Мнении», направленном государю, Державин отмечал необходимость принять решительные меры к «расшиванию» сложившейся нетерпимой ситуации.

В соседней же, с таким трудом завоеванной Новороссии, наблюдалась противоположная картина: пустынные и плодородные пространства Новороссийской, Херсонской, Екатеринославской, Таврической губерний готовы были принять любых переселенцев с распростертыми объятиями.

При условии заселения их крестьянами и развития там сельского хозяйства земли попросту раздавались бесплатно. Правительство Александра Павловича, а затем и Николая Павловича даже выдавало БЕСПРОЦЕНТНЫЙ ЗАЕМ помещикам, которые были готовы вывезти своих крестьян в новые земли. На этом построен сюжет бессмертной поэмы Гоголя «Мертвые души». Главный герой Чичиков скупал по дешевке «ревизские души» умерших крестьян, чтобы под их мифическое переселение получать вполне реальные деньги в банках.

Программа переселения крестьян на плодородные южные земли буксовала, так как от основной "крестьянской Руси" их отделяла тысяча километров неосвоенных диких степей. При таком раскладе было принято не совсем популярное, но единственно возможное решение - расширить «черту оседлости». В 1804 году вышло Императорское Положение о переселении евреев. Евреи лавиной хлынули в Новороссию. Косточки сложных русско - еврейских отношений обгладывали десятки романистов .Одно можно сказать точно , складывались они не просто. Читать больше

Тогдашнее Правительство, знавшее еврейский менталитет, очевидно понимало, что пряник в виде бесплатной раздачи наделов земли под сельское хозяйство иудеев заинтересовать не может, возделывать чужую землю запрещала вера… Зато на огромных неосвоенных территориях Юга России было где развернуться еврейской предприимчивости. Оживились промышленность и торговля, расцвели города, со временем подтянулись крестьяне, а Одесса усилиями еврейского капитала превращалась в жемчужину Новороссии.

На фоне такого благополучия стали появляться евреи, недовольные своим гражданским статусом. В условиях сословного государства податное сословие, к которому в основном принадлежали переселенцы, было вторым снизу после крепостных крестьян. К сословию относились мелкие ремесленники, торговцы вразнос -словом, люди, не обладавшие ничем, и кроме личной свободы никаких  прав не имеющие. Лиц податного сословия можно было называть на «ты» и за провинности публично пороть. Такого практически не происходило, но законная вероятность этого существовала.

Даже перебравшись на юг и став относительно богатым человеком, иудей в России оставался лишенным многих гражданских прав: права на свободную смену места жительства, права на хорошее образование, приравнивающееся к европейскому. В отличие от "официальных" учебных заведений иудейские школы не давали права на занятие государственных должностей, в обучении напирая на религию.

При этом законы Российской империи не различали людей по национальности, она вообще не указывалась в паспортах. Граждане различались исключительно по вероисповеданию.

Еврей - иудей - почти крепостной, а Еврей - православный - полноправный член общества. Приняв православие, иудей автоматически приобретал все гражданские права.

Надо сказать, что решение сменить 613 заповедей иудаизма на всего 10 христианских давалось евреям крайне тяжело и абсолютное большинство сохраняло приверженность иудаизму.

У переселившегося в Таврическую губернию «поселянина податного сословия Полтавской губернии» Моисея Мошкалова приоритеты заключались в том, чтобы сын его вырос свободным человеком и получил хорошее образование. Поэтому он принял очень непростое для иудея решение и в 1811 году Моисей Мошкалов отнес своего новорожденного сына в ближайший Храм, где тот и был крещен в православие под именем Сергей.

Семья Мошкаловых жила в Симферополе, главном городе Таврической губернии, где Сергей Моисеевич поступил в уездное училище - четырехклассное заведение. В одном классе обучались по два года, так что весь процесс обучения составлял восемь лет. Училище Сергей Мошкалов закончил в возрасте пятнадцати лет - летом 1826 года.

Свидетельство об окончании курса наук в уездном училище давало право немедленно стать чиновником четырнадцатого класса - помощником старшего писаря или младшим делопроизводителем. Карабкаться дальше по служебной чиновничьей лестнице это образование также позволяло, ведь диплом уездного училища был тогда у единиц...

Материальное положение семьи по всей видимости в то время было очень хорошим, потому что сразу по окончании училища Сергей поступил в Симферопольскую гимназию. (на фото). Обучение в гимназии стоило очень дорого, зато диплом гимназии открывал человеку огромные перспективы: можно было поступать в университет, а это уже означало полную перемену социального статуса.

Однако, спустя два года материальное положение семьи изменилось, возможно и в Крыму еврейское население достигло «критической массы» и конкуренция обострилась. Из гимназии пришлось уйти.

1 июля 1829 года Сергею Моисеевичу выдали свидетельство об окончании двух классов гимназии...

Сын иудея, «поселянина податного сословия», Сергей Моисеевич Мошкалов «греко-российского вероисповедания» получил очень достойное образование и шагнул во взрослую жизнь. В течение года Сергей Мошкалов трудился письмоводителем в той же гимназии, но он хотел сделаться педагогом, а в губернском городе для этого вакансий не имелось. Нужно было ехать подальше, в самую глушь. Сергей Моисеевич этого не испугался - трудолюбия и упорства в преодолении препятствий ему, видимо, было не занимать. 

Дальнейшая жизнь его протекала в заштатных и уездных городках юга России. По сравнению с ними едва отстроенный Симферополь, вероятно, казался культурной столицей, вроде Парижа — такой же роскошной, сколь и недосягаемой. Зато и служебная карьера в глухомани  двигалась быстро и поступательно.

В апреле 1832 года Сергей Моисеевич получил назначение учителем нижнего отделения уездного училища в городе Алешки Таврической губернии. Там же он преподавал основы рисовального искусства. Впрочем, в Алешках он задержался ненадолго и в ноябре 1833 года был переведен на аналогичную должность в Керчь. Вероятно, Сергей Мошкалов имел заметные способности к рисованию, потому что и в Керченском уездном училище, кроме преподавания в младшем классе исполнял также должность учителя рисования.

В Керчи его карьера заметно продвинулась. В 1834 году он сдал соответствующий экзамен и получил право преподавать в том же училище историю и географию. А учитель истории и географии в любом учебном заведении занимает куда более прочное положение, чем учитель начальных классов и рисования…

Уже в этом году Сергей Моисеевич Мошкалов указом Правительствующего Сената был исключен из податного сословия и утвержден в правах действительной государственной службы, что качественно улучшило его социальное положение. Он стал государственным чиновником. С этого момента на него был заведен табель-формуляр о прохождении им службы, ему полагалась пенсия по выслуге лет, чиновничий мундир и фуражка с кокардой.

Практически одновременно с приобретением нового статуса Сергей Моисеевич женился - супругой стала Анна Александровна Зейглер, православного вероисповедания,  дочь офицера.  

Александр Иванович Зейглер, участник реальных боевых действий на Кавказе, кавалер ордена Святой Анны, вышел в отставку в чине подполковника в 1842 году в Симферополе и был сопричислен к сословию дворянства Таврической губернии. Читать больше Дворянкой стала и его дочь, хозяйка в семье Мошкаловых. 

В феврале 1835 года в семье Мошкаловых-Зейглеров рождается первый сын Петр. В Керчи семья задержалась до 1837 года, когда Сергей Моисеевич получил назначение о переводе в Одесское уездное училище .(на фото)

А.С.Пушкин, побывавший в Одессе за несколько лет до этого, описывал её так:

А где, бишь, мой рассказ несвязный?

В Одессе пыльной, я сказал.

Я б мог сказать: в Одессе грязной —

И тут бы, право, не солгал.

В году недель пять-шесть Одесса,

По воле бурного Зевеса,

Потоплена, запружена,

В густой грязи погружена.

Все домы на аршин загрязнут,

Лишь на ходулях пешеход

По улице дерзает вброд;

Кареты, люди тонут, вязнут,

И в дрожках вол, рога склоня,

Сменяет хилого коня.

Впрочем, тот же Пушкин писал и о том, что город в те времена бурно развивался, украшался и постепенно обещал сделаться жемчужиной русского юга... 

В Одессе в семье Мошкаловых в 1838 году родился младший сын Павел.

     Сергей Моисеевич в 1844 году был произведен в титулярные советники.    Семья проживала в Одессе вплоть до 1849 года,когда глава семейства получил новое назначение в уездное училище Орехова - заштатного городка Бердянского уезда Таврической губернии. Незадолго до этого семью постигла утрата - скончалась его супруга Анна Александровна, урожденная Зейглер. Переезд из становившейся на глазах роскошным городом Одессы в заштатный Орехов не выглядел удачным шагом, но там Сергея Моисеевича ожидало очередное повышение по службе: спустя полтора года он был назначен штатным смотрителем училища, то есть по современному - директором.

Это случилось в апреле 1851 года, а уже в августе Сергей Моисеевич был награжден Знаком отличия за 25 лет беспорочной службы.

Очередной и последний чин последовал в 1853 году - коллежский асессор. Коллежский асессор в гражданской службе - это примерно майор в службе военной. Главный герой повести Н.В.Гоголя «Нос» был коллежским асессором, но именовал себя по военному - майором... К этому времени Сергей Моисеевич был уже отцом четверых детей. Новая супруга Анастасия Станиславовна родила двух дочерей - Марию в 1850 году, и Евгению в 52-м.

Проследить судьбу дочерей не представляется возможным. В девятнадцатом веке женщина была либо дочерью своего отца, либо женой своего мужа, даже её принадлежность к самому высшему обществу не гарантировала фиксации биографии.

Старший сын - Петр Сергеевич Мошкалов, закончив образование, некоторое время служил в Мелитопольском уездном казначействе, затем по стопам своего деда Зейглера поступил на военную службу. Однако, принять участие в боевых действиях Петр не успел, так как в августе 1855 года в двадцатилетнем возрасте умер от болезни в военном госпитале.

Жизнь младшего сына, Павла Сергеевича, была долгой, наполненной перипетиями

и больше напоминала приключенческий роман...

Павел Сергеевич Мошкалов родился 5 марта 1838 года в городе Одесса.

Поступив в Херсонскую губернскую гимназию, он продолжил обучение в ней и после отъезда отца к новому месту службы в 49 году. Как мы помним, Сергей Моисеевич закончил в свое время только два гимназических класса из-за отсутствия у семьи возможности платить за дальнейшее обучение. Отцу удалось включить Павла в государственную программу и высокое начальство освободило его от платы за обучение в гимназии. Более того, все время обучения Павел Мошкалов жил в пансионе при гимназии бесплатно, «на счет гимназических сумм». (на фото).

В 1857 году Павел Сергеевич успешно закончил гимназию и получил возможность учиться бесплатно и дальше….

Попечитель Одесского учебного округа, действительный статский советник Пирогов выдал Ходатайство о зачислении Павла Мошкалова на казенный счет в Главный Педагогический институт в Санкт-Петербурге.Закончив Педагогический, Павел Сергеевич последовал бы по стопам своего отца на ниве народного просвещения, однако уже на несравнимо более высоком уровне. Со временем он сам мог бы стать действительным статским советником и выдавать подобные Ходатайства...

​По приезде в Петербург Павел вместо бесплатного обучения в Педагогическом делает совершенно не ожиданный , если не сказать странный, ход. Он обращается  в Министерство Народного просвещения с просьбой о дозволении  поступать в Императорский Санкт - Петербургский университет за собственный счет!? Павел Сергеевич либо ненавидел работу учителя, либо мечтал о лаврах военного , он готов был не только оплатить весь курс университета...! За шестилетнее воспитание в Гимназии за счет казны он обязался по окончанию Университета  перейти в Инженерную академию с обязательством отслужить в военном ведомстве 6-летний срок. Решение по Мошкалову

На основании вышеуказанного решения Министерства Народного Просвещения 31 июля 1857 г. Павел подаёт прошение о зачислении в Санкт-Петербургский университет, сборище всей дворянской молодежи столицы, самое престижное и соответственно дорогое учебное заведение России.

19 сентября 1857 г.Павел сдал вступительный экзамен по разряду математических наук и был зачислен на первый курс физико-математического факультета Императорского университета.

Осталось только это обучение оплатить, а в семье Мошкаловых денег попросту не было. Единственный доход Павлу приносила работа гувернером у сына чиновника Молчанского.

На что же он рассчитывал? Последующие события довольно быстро нам всё обьясняют.  

Уже через три недели, после зачисления 7 октября Павел пишет прошение о вспомоществовании. В нем он ссылается  на потерю работы у чиновника Молчанского по непредвиденным причинам и жалуется на то, что ему нечего есть. Смотреть оригинал

От Руководства Университета он получает 20 рублей пособия: «по уважению крайне недостаточного состояния»…  Еще через три недели в Руководство Университета поступает ходотайство отца Павла Сергеевича : ​

Свидетельство прилагалось.

Неизвестно, когда в семье возник план поступления в Университет и кто был его инициатором. Скорее всего без друзей, попечителей и покровителей не обошлось.

Но уже 3 декабря 1857 года Павла Сергеевича Мошкалова освобождают «от взноса платы за обучение на весь период университетского курса».

У нынешних Мошкаловых остался только один вопрос: действительно Павлу так нужны были эти 20 рублей на существование, или это был необходимый бюрократический ход, подготовка к полному освобождению от оплаты обучения…?

В результате Павел Сергеевич получил предоплаченное обучение в самом престижном учебном заведении Российской империи. Казалось бы при таком раскладе может расслабиться даже самый высокопоставленный отец , но как оказалось только не отец Павла….

Молодой Мошкалов увлекается столичной жизнью, чему  способствовал его университетский круг общения… Компания, в которую угодил Павел Сергеевич в Петербурге и которая превратила его жизнь в приключенческий роман, отнюдь не пила и не развратничала... По крайней мере, не это их объединяло. Это была эпоха Герцена и Чернышевского - первой волны революционеров-демократов, с которыми вскоре лично познакомился Павел Мошкалов.

Бурная революционно-политическая деятельность совершенно овладела мыслями юного студента. Вместе с золотой дворянской молодежью,он занимался подготовкой к революции, к свержению самодержавия. Для достижения своих целей они устраивали студенческие забастовки, издавали антиправительственные прокламации.

Другом Павла Мошкалова в Петербурге был его сверстник Петр Баллод - революционер, сын латышского крестьянина . В 1856-1858 гг. он учился в Императорской Медико-хирургической академии, затем в Императорском Санкт-Петербургском университете. У Баллода к тому времени была своя типография. Вместе они печатали прокламации и организовывали студенческие волнения.

12 октября 1861 года Павел Мошкалов был арестован за организацию студенческих беспорядков, и помещен в Петропавловскую крепость  (фото изнутри).

Через пять дней его перевели в Кронштадскую крепость, где содержались многие обвиняемые в антиправительственной деятельности. (на фото)

В связи с продолжавшимися студенческими волнениями, в крепости постоянно находилось от сорока до семидесяти человек, задержанных за организацию и участие в демонстрациях. Учитывая, что родители задержанного студента столичного вуза априори принадлежали к привилегированному сословию и  были почти сплошь дворянами, в крепости для них были созданы особые условия.

Данному контингенту, согласно приказу коменданта генерал-лейтенанта Соколова, был присвоен специальный статус «секретных арестантов». Нижним чинам охраны запрещалось с ними разговаривать, в камеру они могли входить только в сопровождении унтер-офицера или ефрейтора… «Секретным арестантам» полагалось улучшенное питание, на каждого, согласно приказа, выделялось в день 7 копеек серебром, что предполагало к примеру щи из капусты, кашу пшеничную или рисовую и полфунта говядины.

В том же приказе охране предписывалось особо вежливое обращение с «секретными». Да и сами они вряд ли стали бы иначе к ним относиться, так как «секретных» ежедневно «пачками» освобождали высочайшими повелениями и они вновь возвращались в семьи, где заигравшихся юнцов ждало наказание на усмотрение родителя.

В декабре 1861 года Павел из крепости был освобожден и помещен под гласный надзор полиции. Петр Баллод в тот раз отделался исключением из Университета. В отличие от него,  отсидевший в крепости Павел Мошкалов ушел из университета на основании собственного Ходатайства и получил  свидетельство о прослушанных лекциях "при поведении очень хорошем"  от 23 февраля 1862 года. По данным полиции он в то время проживал на Васильевском острове. 

Блестящая перспектива была пущена  под откос. Остается только догадываться, как пережил все это Сергей Моисеевич, ведь Павел был его единственным сыном, лебединой песней…

Русское революционное движение, которому посвятил свою молодость Павел Мошкалов в те годы носило еще более или менее вегетарианский характер. До кровавых эксцессов — стрельбы и взрывов, оставалось лет пять.

В начале 1860-х годов движение вращалось вокруг Герцена и его журнала «Колокол», который издавался в Лондоне, а затем тайком распространялся в России. Вокруг его имени кипели нешуточные страсти. Герцен был знаменем для молодых русских революционеров, в том числе и для Мошкалова. Павлу Сергеевичу не понравилась клеветническая, по мнению многих революционеров, статья рижского таможенного чиновника барона Фиркса о деятельности Герцена, которую тот считал подрывной и антипатриотической. Статью свою барон Фиркс подписал псевдонимом: Шедо-Феротти.

 Павел написал прокламацию под названием «Русское правительство под покровительством Шедо-Феротти» и напечатал её 24 апреля 1862 в "Карманной типографии" Петра Баллода. 

Законы царской России были куда суровее нынешних. За публичные антиправительственные высказывания, полагались годы каторжных работ… В отличие от большинства студентов-революционеров у Мошкалова не было титулованных отцов, способных отмазать «заблудшую овечку»… Над ним снова нависла реальная угроза ареста. Осознавая это, Павел на следующий день после публикации прокламации благоразумно покинул Россию, что выглядит вполне спланированной акцией. Учитывая тот факт , что Павел в то время находился под гласным надзором полиции, это назвается чистым бегством.

Уже через два месяца, в июне 1862 года, за владение подпольной антиправительственной типографей Петр Баллод был арестован и в 1864 осужден на каторгу и вечное поселение в Сибири.

 Встретяться друзья снова только через 9 лет. Юным каторжанам, находящимся в гуще событий благородного дворянского дела действительно казалось, что до окончательной победы революции рукой подать. В том же их легко убеждали сокамерники. Революция придет на днях. Но она пришла лишь через 55 лет.... И о чем юные революционеры и подумать не могли, что на улицу выйдут на этот раз не дворяне, а крестьяне с вилами и матросня с наганами… и утонет в крови вся их революционная романтика …Что ж, благими намерениями дорога в ад устлана...Толчок был дан и революция, обрастая всё новыми и более радикальными идеями, катилась, как "ком с горы", и остановить ее уже было попросту невозможно. В Советское время на эту тему звучала прекрасная песенка , советую кликнуть и прослушать , тем кто ее незаслуженно забыл или просто не слышал.

Первым местом обитания революционера Мошкалова за рубежом стал Лондон, где жил тогда Герцен, его «патрон», которого он так яро защищал. Встретился с ним в Лондоне и русский консул. Он вызвал Павла Сергеевича к себе, и официально предложил ему не усугублять свою вину бегством, а вернуться в Россию и предстать перед судом за содеянное.

Павел Сергеевич советам консула не внял и в Россию не вернулся...Правительствующий Сенат, заочно рассмотревший дело невозвращенца Мошкалова,приговорил его к вечному изгнанию. Из Лондона Павел перебрался в Швейцарию, где работал в типографии. Именно здесь выясняется , что помимо коллег революционеров Павел Сергеевич в свои 25 обладал самыми неожиданными связями и без преувеличения госресурсом.

Из Женевы, где он жил по адресу Rue Paradice в доме 11, Павел Мошкалов пишет письмо в Санкт-Петербург князю Петру Андреевичу Вяземскому, на тот момент крупному государственному деятелю, Председателю Цензурного комитета, гофмейстеру Двора Его Императорского Величества, любимому  приближенному и тайному советнику государыни императрицы. (на фото) Кроме того Вяземский  был известнейшим писателем, интеллектуалом и близким другом Пушкина, человеком весьма правых взглядов, остроумно издевавшимся над А.И.Герценом... Ему было уже 75 лет и он выбирался из своего замка только экипажем и только к императрице. Из текста письма явственно следует,что с находящимся в изгнании революционером П.Мошкаловым они хорошо знакомы. Павел Сергеевич обращается к высокому сановнику запросто и не по форме: "Князь!..",  письмо больше напоминает дружескую записку.

Конец письма явственно свидетельствует о том, что удовлетворение ходатайства было уже вопросом решенным заранее. ​ Наверху письма рукой князя Вяземского сделана пометка: «Письмо о том министру Головину».

Имелось ввиду, что князь Вяземский обратился с прошением о семье Мошкаловых к министру просвещения Головину. Нам вряд ли удастся понять, что связывало 25-летнего революционера в изгнании с 75- летним имперским сановником. Факт состоит лишь в том, что написанное в столь неформальном стиле ходатайство сразу получает выход на министра образования. Вспомним "чудесное" зачисление Павла Мошкалова в университет без внесения оплаты до окончания курса обучения. Это наводит на мысль , что кроме отца, заслуженного труженика нивы народного образования, за поступлением Павла в университет стоял кто-то третий и Князь Вяземский на эту роль очень хорошо подходит. Так же удивительно, что не отец коллежский ассессор и Кавалер обеспечивает бесплатное образование для дочерей и сына , а его сын революционер в изгнании хлопочет об этом у явно хорошо знакомого Князя Вяземского. Еще раз напомним,, что Князь Вяземский был имперским сановником и несмотря на это удовлетворил ходатайство беглого революционера. Однако главным открытием найденного в 2020 году в недрах Российского архива литературы и искусства письма является упоминание 3-го сына Сергея Моисеевича Мошкалова - Ивана, про существование которого семье до этого момента ничего известно не было.

Из того же периода  жизни Павла  известно, что он был весьма разочарован политическими дрязгами революционеров за границей, о чем написал в своем достаточно резком письме Герцену в 1865 году. Это письмо довольно широко обсуждалось. «Литературное наследство» также писало о Павле Мошкалове и его письме Герцену.  Смотреть оригинал

Прекратив работу по изданию партийной литературы в Швейцарии, Павел Сергеевич в 1868 г перебрался через океан в Америку, осев в Нью-Йорке, где работал корреспондентом газеты «С.-Петербургские ведомости», той самой, которую мы читаем и сейчас. Газета готовится к 300 летнему юбилею.

Мы не знаем, какие силы были задействованы, тот же Князь Вяземский был еще жив и здоров, но спустя почти десять лет его вынужденной эмиграции, в 1871 году Павлу Сергеевичу было позволено вернуться на Родину.

От него потребовали, чтобы он полностью отрекся от своих революционных убеждений и осудил свое прошлое. Павел Сергеевич принес все требуемые клятвы, после чего врата Родины широко распахнулись перед ним БЕЗО ВСЯКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ за содеянное. Слово своё он сдержал и политической деятельностью больше не занимался. За годы его нахождения в изгнании русская Революция сильно перекрасилась и уже успела очернить себя кровью, что через 10 лет приведёт к убийству Александра второго. Подобная философия в корне отличалась от той, которая двигала Павлом Мошкаловым в 1858-1862 годах.

В возрасте 33 лет с багажом одесской гимназии и двух лет университета он начал новую жизнь…

К этому, правда, стоит добавить революционный опыт и опыт жизни в изгнании..

В Санкт-Петербург он не вернулся, в Крыму тоже не осел; удовлетворять свою тягу к приключениям он отправился в Сибирь - в то время бурно развивавшийся край, «русский Клондайк».

Своим новым местом жительства он выбрал Иркутск, где «совершенно случайно» жил его старинный друг, Петр Баллод и другие соратники по так и не состоявшейся тогда революции. Свой путь в Сибирь Баллод проложил через годы каторжных работ на Александровском заводе, где он находился в хорошей компании Николая Гавриловича Чернышевского и публициста Дмитрия Писарева. К ним легко мог бы присоединиться  и Павел Мошкалов, если бы вовремя не покинул Россию.

Петру и Павлу  было что рассказать друг другу о своих злоключениях за последний десяток лет.. Ведь почта тогда носила весьма "относительный" характер, с точки зрения современного обывателя,а слово «друг» имело несколько большую ценность, чем «клик» в Интернете.

Сибирскую землю в тот момент накрыла «золотая лихорадка», предприимчивые и лихие люди, искатели богатств и приключений стекались в Сибирь со всей России. Не смущал ни суровый климат, ни суровый быт… да что говорить, сама жизнь зачастую подвергалась опасности. За золотом всегда тянется шлейф пота и крови, а впридачу толпы желающих во всем этом искупаться. Вновь прибывшие присоединялись к ссыльным, при непосредственном участии которых «золотая лихорадка» и началась.

Приговоренный к вечной ссылке в Сибирь, Петр Баллод попросту не мог пропустить её поистине «золотой век»… Русский революционер-демократ Петр Давыдовыч стал золотоискателем, а затем и золотопромышленником, приобщив к этому и друга Павла.  Спустя некоторое время, Баллод переехал в Благовещенск, суливший ему больше революционной активности. В компании с другими образованными людьми он стал издавать газету «Амурский край». До конца жизни Баллод не изменял убеждениям своей юности, продолжая организовывать и вести марксистские кружки. Петр Баллод умер в Благовещенске в январе 1918 года, когда по улицам уже маршировали первые отряды Красной гвардии... Остается только гадать, какие чувства он при этом испытывал, успел ли осознать, в какую кровавую баню ввергли Россию революционные игры «интеллигенции» и его собственные в том числе….

Павел Мошкалов, женившийся вскоре после прибытия в Иркутск, был поглощен заботами о семье. Имени его супруги мы не знаем, но она родила ему двух детей - сына Евгения в 1879 году, и дочь Веру  в 1880 году.

Документов о сибирском периоде жизни Павла Сергеевича почти не сохранилось…

В 1879 году случился знаменитый иркутский пожар. Город был целиком деревянный, а из средств пожаротушения имелись три ручные помпы на конной тяге…

Сгорело все: жилые дома, храмы, не стали исключением и казенные учреждения со всеми Архивами. На пепелище город отстроили заново. Поскольку Павел Сергеевич занимался частным бизнесом, никто не вел на него послужных списков и биографических формуляров. Обстоятельства жизни частного лица и в наши дни остаются неизвестными, если само частное лицо не пожелает их широко рекламировать. Павел Сергеевич не желал. Доподлинно известно лишь то, что Павел Мошкалов занимался золотодобычей, необходимого для этого авантюризма ему было не занимать...

В Списках выборщиков в Первую Государственную Думу от Иркутской губернии Павел Сергеевич Мошкалов значится в качестве «выбравшего промысловое свидетельство» (ГАИО. Фонд 421. Опись 1. ед\х №5). Его выбирали ежегодно, уплачивая взнос в казну за разрешение заниматься свободной добычей золота или других полезных ископаемых.

Судить об успешности бизнеса мы можем лишь по тому, что детям он дал хорошее, а соответственно дорогое образование…

Пока Павел Сергеевич скрывался за границей и осваивал Сибирь, его отец продолжал карьеру...

Переехав в 1866 году в к тому времени уже крупный город Николаев с бурно развивавшейся промышленностью, коллежский асессор Сергей Моисеевич Мошкалов занял должность делопроизводителя при Совете Мариинского женского училища 1-го разряда.. (на фото)

В качестве общественной работы Сергей Моисеевич являлся действительным членом Николаевского Статистического комитета. Статистика в ту пору стала модной наукой, и находилась в самом центре общественного внимания.

За заслуги перед Престолом, Сергею Моисеевичу в 76 лет было даровано потомственное дворянство Таврической губернии со всеми вытекающими привилегиями . Решение об этом Херсонского дворянского собрания было утверждено Департаментом Герольдии Правительствующего Сената в 1887 году. Институту дворянства в России к тому времени оставалось существовать всего 30 лет и единственную привелегию которую титул даст семье ,во времена Красного террора, это пуля в лоб без суда и следствия.

Сергей Моисеевич, сын иудея податного сословия,сделал за свою жизнь хорошую карьеру. Богатства не нажил.Нам пока не известны подробности человеческих и финансовых отношений его и четверых оставшихся в живых детей , но Павел Сергеевич судя по ходатайству  Вяземскому, принимал активное участие в жизни семьи отца, поддерживая с Крымом связь.

 Сергей Моисеевич Мошкалов ушел из жизни коллежским асессором и Кавалером, оставив потомкам Дворянский титул…

Его сын, Павел Сергеевич Мошкалов, революционер, невозвращенец, изгнанник и золотопромышленник,умер в промежутке между 1905 и 1912 годами потомственным дворянином Таврической губернии. В отличие от своих университетских приятелей – дворян, втянувших его в революционный водоворот, он прошел обратный путь – от революционера до дворянина… Титул ему достался от отца в возрасте 50 лет…

Евгений Павлович Мошкалов – единственный сын Павла Сергеевича, родился в 1879 году в Иркутске, в год знаменитого пожара.

В 1895 году Евгений Мошкалов закончил Иркутское промышленное училище (ГАИО. Фонд 210. Оп.1). Училище было создано по указу Государя Императора в 1873 году, чтобы обеспечить приток квалифицированных специалистов в сибирскую промышленность, переживавшую период бурного развития.

Обучение занимало шесть лет, программа обучения была очень насыщенной. Кроме математики, физики и химии преподавался курс истории, экономической юриспруденции и даже два иностранных языка — немецкий и французский.

Сравнительно скоро после окончания промышленного училища Евгений Мошкалов, потомственный дворянин, сын золотопромышленника оказался в поселке Михалево, в 25 километрах от Иркутска, где строилась Транссибирская магистраль.

Здесь Евгений Павлович женился на Антониде Васильевне, которая при вступлении в брак приняла фамилию Мошкалова (Мошколова).

Он мог быть приглашён в качестве специалиста для строительства железной дороги и познакомиться со своей будущей женой по прибытии, но логичнее будет предположить, что их знакомство состоялось ранее в кругах промышленной элиты (Антониде Васильевне на то время принадлежала лесопилка) и приезд Евгения в Михалёво был связан с предстоявшей женитьбой.

Так или иначе, станция Михалево стала постоянным местом жительства семьи Мошкаловых. Это, в частности, подтверждает Справочник «Весь Иркутск» за 1909 год.

Влияние железной дороги на развитие промышленности трудно переоценить... Лесопилке Мошкаловых появление железного коня сулило бурный расцвет… Одно дело - возить лес на дальние расстояния  на телегах, а совсем другое - погрузить его в вагон, идущий со скоростью 16 верст в час. Мощность лесопильных машин и количество рабочих нам не известно, но можем предположить, что зарабатывать средства удавалось, четверо детей получали достойное образование.  К 1914 году Мошкаловы  нашли средства замахнуться на всероссийскую газету «Сибирь и торговля».

Газета распространялась во всех крупнейших городах России, а также за границей. Интерес к бурно растущей сибирской торговле и промышленности был велик.

Издателем газеты значилась Антонида Васильевна, редактором был А.С.Серебренников, в чьей типографии по адресу Иркутск, Почтамтская улица, дом 27 газета и печаталась.

«Сибирь и торговля» в современном понимании была экономическим бюллетенем. В ней помещались обзорные статьи по той или иной области промышленности и торговли, главное место занимала реклама предприятий.

Шла Первая мировая война, ставшая в скором времени губительной для Российской империи… Время для издания и продвижения новой коммерческой газеты было самое неподходящее. С указания на это начиналась редакционная статья первого номера. «Мы вступаем в момент, наименее благоприятный для всякой культурной работы»...(«Сибирь и торговля»№1 от 17.11.1914.стр.1). Предчувствия не обманули издателей, последний номер вышел 18 января 1916 - ого , через год с небольшим. 

От Иркутского периода жизни семьи до нас дошла ещё методичка по электричеству, написанная Евгением Павловичем.  Читать методичку

Ситуация в Сибири накалялась с каждым днем. Начавшись с восстания чехословацкого корпуса, боевые действия захватили всю Сибирь, в том числе и Иркутск. Власть переходила из рук в руки и здравомыслящим людям было понятно, что добром это не кончится.

В 1918 году семья Мошкаловых в полном составе не без трудностей бежала в Крым, последний оплот Белой Гвардии, откуда сто с лишним лет назад началась их семейная биография, но это была уже во многом другая семья ... К крови двух  пращуров удалого Зейглера и новоиспеченного, проваславного Сергея Моисеевича Мошкалова ,получивших от государства дворянские грамоты в разное время,и произведших на свет ,подающего надежды отпрыска революционера , прибавлены еще три четверти Сибирской суровой крови , в которой чего только не намешано. Имея возможность не только уехать, но и сохранить часть бизнеса, в охраняемый Деникиным Крым и очень высокую вероятность потерять жизнь в Сибири, выбор сделан однозначный - сбежать. В семье бытует версия , что столь бескровное, спокойное переселение скорее всего организовала семья его родной сестры,  с которой мы познакомим Вас ближе. 

В Крым семья Мошкаловых возвращается во главе с потомственным дворянином Евгением Павловичем,  его женой и партнёром Антонидой Васильевной и четырьмя детьми: Ольгой, Людмилой, Надеждой и, по сложившейся у Мошкаловых традиции, родившимся на радость отцу единственным мальчиком Александром - наследником рода, к тому времени весьма подросшим. С этого момента наше описание опирается не только на умозаключения и скудные документы, но и на воспоминания дочерей Евгения Павловича, «тети Оли» и «тети Милы, урожденных Ольги Евгеньевны и Людмилы Евгеньевны Мошкаловых. Их помнят многие из ныне живущих членов семьи. Семья «клещами»  вытаскивала из них информацию о прошлом. До начала 90-х они вообще отказывались разговаривать  об истории семьи даже шепотом, вели себя как их соотечественники -  молодогвардейцы...Зная страшную правду о репрессиях,   понять их не трудно. 

Поначалу всё шло хорошо, бизнес процветал (Мошкаловы сумели частично вывезти из Сибири свой капитал) , был куплен завод, семья снимала целиком самый престижный второй этаж дачи Крыма. Евгений Павлович даже позволял себе эксцентричные выходки типа прыжка в море со скалы на мотоцикле, отделавшись при этом переломом руки (семья думает это от дедушки ).. Но, спустя год-полтора стало ясно, что Красная Армия вскоре овладеет Крымом! Командовавший обороной полуострова генерал Слащев (на фото) проявлял чудеса изобретательности и героизма, но Красная Армия имела десятикратное превосходство над белыми частями.

На тот момент в Крыму проживала родная сестра Евгения Павловича. Вера Павловна была женой Артура Адольфовича Абрагамсона, действительного статского советника, члена Правления Общества Московско-Казанской железной дороги и попросту очень богатого человека.Причастность к железнодорожному транспорту в то время означала богатство и успешность. Сказать, что ты руководитель на железной дороге, означало то же, что в наши дни сказать, что ты руководишь подразделением «Газпрома»...

После событий Октябрьского переворота и начавшейся гражданской войны Артур Адольфович покинул Москву и скрылся на своей даче в Феодосии под надежным, как всем тогда казалось, прикрытием Добровольческой армии генерала Деникина (на фото).Там он продолжал руководить железными дорогами.

Перед самым захватом Крыма Абрагамсон предложил семейству Мошкаловых покинуть Россию по железной дороге при его содействии.

Евгений Павлович и его супруга Антонида Васильевна категорически отказались воспользоваться благородно предоставленной им помощью. Причина этого поступка Евгения Павловича нам точно известна от его детей - чистый патриотизм и бессмысленность жизни русского дворянина в Париже… Несмотря на полученный отказ, Артур Адольфович поставил Мошкаловым три железнодорожных вагона под погрузку имущества сроком на три дня на случай, если они передумают, и позже забрал их порожними…

Больше в этой жизни брат и сестра общаться не будут…. Оказавшись в Советском Крыму, Мошкаловы вынуждены были «обрубить» все контакты.

Вера Павловна Мошкалова Читать больше

Артур Абрагамсон Читать больше

Вот что писал член коллегии ЧК Мартин Лацис: "Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, образования или профессии. Эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора" (Лацис М. Красный меч. 1 ноября 1918 г. - С.3.).

Захватив Крым, Красная Армия устроила страшную резню среди мирного населения. Творившейся в советском Крыму кровавой вакханалии посвящен известный роман русского писателя Ивана Шмелева «Солнце мертвых»... Под руководством Белы Куна и Розалии Землячки чекисты беспощадно уничтожали всех дворян, военных, да и просто всех подозрительных, а подозрительными для новой власти были все, кто обладал осмысленным выражением лица.....Потомственного дворянина Евгения Павловича  спрятали у себя рабочие его завода - караимы - коренные жители крыма, выдав  за немого. Они не забыли, с каким уважением   Евгений Павлович относился к  своим рабочим.

Когда резня прекратилась, пришло  время вспомнить яркое революционное прошлое отца главы семейства, Павла Сергеевича Мошкалова, сподвижника Герцена, Чернышевского, Баллода, Писарева и других. Именно в это время в Крыму появилась семья мещан Мошкаловых, исчезновение дворян-«однофамильцев» прошло незамеченным.

Экспроприировав все, что представляло какую-то ценность, комиссары согнали семью в несколько комнат дачи, которую они занимали... Не обошлось и без сюжета от Ильфа и Петрова… В один прекрасный день к ним завалились подвыпившие борцы за дело мировой революции и не найдя ничего ценного, прихватили попавшийся под руку обшарпанный торшер. Тот самый, призванный своей неприглядностью хранить последние семейные драгоценности…

Семья осталась без средств к существованию, из окна они могли наблюдать через забор за жизнью соседней дачи, переоборудованной Советами под Детский дом. Под флагом борьбы с беспризорностью с благодатных улиц Крыма свозили детей, обрекая их на голодную смерть… Главным было убрать их с улиц, а вопрос питания отложили «на потом»… Один или два раза в неделю, регулярнее машин с продовольствием, на территорию въезжала «труповозка», куда в навалку сбрасывали трупы тех, с чьей беспризорностью было покончено уж точно навсегда… Семья перебралась в армянский квартал. На семейном совете было решено выбираться из Крыма, где новоиспеченных мещан Мошкаловых могли легко расшифровать…

Локомотивом выступил единственный сын в семействе… Александр Евгеньевич Мошкалов, первый потомственный дворянин семейства от рождения, появился на свет21 июля 1903 года в селе Михалево Иркутской губернии. Это была станция Забайкальской железной дороги в 23 верстах от Иркутска, где и прошло его детство… Александр заканчивает Иркутское реальное училище, дававшее полное среднее образование. В отличие от классической гимназии, в реальном училище не изучались латинский и греческий языки, был крайне усеченный курс истории и русской словесности, упор делался на математику, физику и другие точные науки.

Выпускники реального училища имели право поступать только в технические высшие учебные заведения.

Когда в 1918 году семья Мошкаловых перебралась на жительство в Феодосию, Александр завершил свое среднее образование, закончив Феодосийское реальное училище. Когда Красные ворвались в Крым  в 1920 году, Александр Евгеньевич потерял возможность даже мечтать о том, чтобы получить высшее образование. Имевшийся у него аттестат об окончании реального училища вместе со всеми документами , где упоминалось дворянское происхождение был уничтожен.

По замыслу советской власти выходцы из дворянского, и просто образованного сословия должны были всю жизнь оставаться только чернорабочими. Это была принципиальная позиция, изложенная официально, и закрепленная законодательно. Советская власть декларировала равенство всех граждан только в Сталинской Конституции 1937 года. В мае 1923 года, двадцати лет от роду, уже мещанин Александр Мошкалов вызвался добровольцем и был призван в Рабоче-Крестьянскую Красную армию!!! За революцию он сражаться не собирался, служил писарем в артиллерийской школе 30 стрелковой дивизии, расквартированной в Крыму. Служил он в тот раз недолго – один год.

Служба в Красной Армии оказалась единственным шансом совершить маневр. Вернувшись домой в статусе рядового красноармейца Александр тут же отправился в Феодосийский военкомат, где попросил призвать его снова.

В 1925 году Александр был назначен младшим командиром в 24 стрелковую дивизию Киевского военного округа, располагавшуюся в Виннице. В 1926 году закончил там курс полковой артиллерийской школы, после чего в 1927 году был уволен в запас. Чудесное превращение потомственного дворянина Мошкалова в мещанина уволенного в запас младшего командира Красной Армии совершилось. К такому Александру Евгеньевичу у советской власти претензий быть не могло...

Направление на учебу в высшее учебное заведение младшему командиру с огромным удовольствием выдал военкомат, разрывавшийся между дерективами о приоритетном образовании для военнослужащих и полным нежеланием последних учиться. Вызвавшемуся учиться командиру-красноармейцу Мошкалову осталось только ткнуть в место на карте и получить полное революционное благословение.

В том же 1927 году семья Мошкаловых переехала в Ленинград, где Александр поступил на первый курс Ленинградского института инженеров коммунального строительства.

Родители имели востребованные специальности: у Евгения Павловича было хорошее техническое образование, позволявшее занимать инженерные должности, а Антонида Васильевна в начале Первой Мировой войны, подобно тысячам русских женщин, закончила курсы сестер милосердия и имела квалификацию медсестры.

Евгений Павлович скончался в Ленинграде в 1935 году от аппендицита, Антонида Васильевна пережила своего супруга на двадцать лет, и ушла из жизни в 1955 году.

Институт, в который поступил Александр Евгеньевич Мошкалов представлял  собой старинное и уважаемое учебное заведение. До советской власти оно называлось Институт гражданских инженеров. Вместе с Политехническим, Технологическим и Путейским, институт составлял четверку главных технических вузов.

Александр Евгеньевич закончил институт в 1931 году, после чего почти сразу женился. Первой его женой стала Лея Викторовна Мотовицкая, родившаяся 22 ноября 1911 года в Шлиссельбурге в семье часового мастера. Брак был заключен 23 июля 1932 года. Спустя четыре года брак был расторгнут. После этого разведенные супруги весьма скоро сошлись вновь, хотя в официальный брак заново не вступали. 8 августа 1939 года в семье, проживавшей тогда по адресу ул.Рубинштейна дом 20, квартира 31, родился сын Алексей.Читать про семью Алексея Мошкалова 

Все это время Александр Евгеньевич работал инженером и главным инженером последовательно в нескольких организациях, от которых в наше время сохранились лишь затейливые названия: «Гипроэспром», «Стройпромкомбинат», «Ростбинстальторг»….

Несмотря на полученную гражданскую специальность, практически вся жизнь Александра Евгеньевича оказалась связана с армией - он стал военным строителем.

С началом советско-финской войны, в конце 1939 года Александра Мошкалова призвали в армию во второй раз. 3 января 1940 года он был назначен начальником технического отделения 70 дорожно-эксплуатационного полка Ленинградского военного округа.

Советско-финская война скоро закончилась, но из армии Александра Евгеньевича не уволили.В июле 1940 года ему было присвоено звание военного инженера 3-го ранга. 

Перечислять все дальнейшие военные должности Александра Евгеньевича  не имеет смысла. Военным инженером-строителем он прошел всю Великую Отечественную войну, захватив и послевоенные годы. Военный инженер А.Е.Мошкалов служил в Ленинграде во время блокады и позднее, а также направлялся в Йошкар-Олу,  Печенгу, Мурманск. В 1945-46 годах служил на высоких строительных должностях в Белорусском военном округе. Жизнь, полная приключений, невероятных поворотов, случайностей и дальних дорог - вот что такое жизнь военного строителя.

В Ленинграде, где он отслужил большую часть Великой Отечественной его поджидала встреча с представительницей семьи Тихоновых, сыгравшая ключевую роль в его судьбе .

Тихоновы

Семья Тихоновых происходит из крестьян деревни Татарка Нестеровской волости Старицкого уезда Тверской губернии.  Подробнее  В семье крестьян Петра Яковлевича и Прасковьи Павловны Тихоновых было трое детей: Анна 1911 года рождения, Михаил и Анастасия, в придачу дед-деревенский кузнец, отец кого- то из супругов Тихоновых. Крестьянское хозяйство Тихоновых было небедным - это следует из того, что глава семьи Петр Яковлевич, хорошо владел грамотой, а еще лучше - арифметикой, счетом, то есть имел некоторое образование выше церковно-приходского, чего бедные крестьяне были лишены. Уровень образования человека почти всегда соответствует уровню материального благосостояния его родителей...   Со слов дочерей Петра и Прасковьи мы знаем, что жизнь в дореволюционном селе подчинялась строгому распорядку. Как пример хочется привести сенокос: к рассвету перед уже закрытыми за собой воротами двора стояли украшенные к празднику сенокоса подводы с погруженными инструментами и домочадцами . В строго определенное время начинала движение первая  подвода, выезд происходил в чёткой последовательности - сначала Петровы, за ними Сидоровы, за ними Тихоновы. По такому же строгому распорядку крестьяне покидали сенокос вечером.За больных и немощных сено косили всем миром. 

Сложившейся порядок существовал бы 10 летиями , если бы революция не вошла в стадию военного коммунизма. Военный коммунизм был установлен в стране с 1918 по 1921 год. Главным его инструментом была так называемая продразверстка. Согласно ей, у крестьян насильственно отбирался  и вывозился в города весь урожай для бесплатной раздачи заводским рабочим  и служащим в советских учреждениях. Считалось, что взамен крестьяне будут так же бесплатно снабжаться сельскохозяйственным инвентарем, одеждой, обувью и всеми другими промышленными товарами, но про этот пункт благополучно забыли.

В результате политики военного коммунизма в России в течение 1919-1921 годов от голода умерло более 5 миллионов человек. В связи с этим семья Тихоновых вынуждена бежать в Петроград, где в 1921 году родилась младшая дочь Анастасия. В Петрограде Тихоновы поселились в районе Сенной площади. К тому времени Петр Яковлевич был уже слепым, но арифметические способности выручили его. Он умел сводить балансы торговым людям в уме.

Анастасия Петровна Тихонова после окончания средней школы в 1937 году избрала для себя профессию врача. Она поступила в 1-й Ленинградский медицинский институт. Это прославленное учебное заведение было основано в 1897 году под названием Женский медицинский институт. Институт был первым в России и в Европе учебным заведением, в котором женщины могли получить высшее образование.

Свое название Женский медицинский институт (ЖМИ) сохранял до 1924 года, хотя мужчин туда стали принимать уже гораздо раньше - в 1916 году.Забегая вперёд хочется сказать, что этот же институт последовательно закончили еще шестеро членов семьи.

Анастасия Петровна закончила институт в 42 году. Годы ее студенческой юности пришлись на блокаду Ленинграда, но занятия в институте не прерывались ни на день. Каникул не было.

Все это время Анастасия Петровна жила с матерью  Прасковьей Павловной и старшей сестрой Анной - отец Петр Яковлевич к тому времени уже умер, а брат Михаил был призван в армию и погиб в штрафбате. В  годы блокады Анастасии приходилось пешком преодолевать путь с улицы Огородникова до пл. Льва Толстого и обратно после учебы. В самом страшном 41 году она сдала все экзамены на отлично в надежде на эвакуацию семьи... Однако  руководство института поступило с точностью до наоборот. Похвалив всех отличников и выразив уверенность что они смогут закончить институт и в условииях блокадного Ленинграда , отправило в эвакуацию всех кто учился похуже. Правда их сразу трудоустроили , как студентов 6 ого курса. В эти же годы произошло еще одно знаковое для семьи событие. Однажды в пасхальную ночь Прасковья Павловна зажгла свечу перед иконой и все заснули. Глубокой ночью, едва заслышав рёв сирены воздушной тревоги и приглашение всем жителям спуститься в бомбоубежище, чего семья никогда ранее не делала, тишайшая Прасковья Павловна сорвала с детей одеяло, скинула с кровати и заставила идти в ближайшее убежище, такой жесткой свою мать они не видели. В результате прямого попадания бомбы одна из балок перекрытия потолка упала поперек кровати, где полчаса назад спали Анастасия и Анна, со стены упало и не разбилось огромное зеркало, и даже лампадка у висящей на стене иконы не погасла.

Тихонова Прасковья Павловна сразу после блокады с дочерьми

Своей медицинской специальностью Анастасия Петровна выбрала дерматовенерологию, и после окончания института была в 1942 году распределена на работу в кожно-венерологический диспансер Выборгского района Ленинграда. Здесь она познакомилась с Александром Евгеньевичем Мошкаловым, который во время своих постоянных переездов по делам военного строительства заразился чесоткой, и пришел полечиться. Знакомство было не романтичным , но закончилось романом на всю жизнь . Между Анастасией Петровной и Александром Евгеньевичем была большая разница в возрасте: ей чуть за двадцать, она юная девушка-выпускница, а он — старше ее на восемнадцать лет, с опытом семейной жизни и отцовства. б

Но они были из одного теста, оба ненавидели Советскую власть, и оба привыкли выживать.Она из семьи пережившей военный коммунизм на селе, откуда они еле унесли ноги, блокаду, любимого брата убили в штрафбате. Он потомственный дворянин, переживший беспощадный Красный террор в Крыму, поразивший своей жестокостью даже всю остальную залитую кровью страну.  Более того дед находился под постоянной угрозой ареста, более 20-ти лет. Его сестры Мила Евгеньевна и Ольга Евгеньевна были замужем за крупными чинами КГБ. Ольга Евгеньевна Подробнее за полковником Бодуновым Н.А. начальником отдела кадров управления КГБ по Ленинграду и области. В семье поговаривали уже в 90-х ,что годы рождения у семьи были поменяны.

Людмила Евгеньевна Подробнее была замужем за начальником лагеря для немецких военнопленных под Ригой. Выбор мужей явно не случаен , уж в очень сильную передрягу попала семья в Крыму. Возможно не случайна и бездетность обеих пар.

Лечение чесотки закончилось не только излечением, но и романом, в результате которого Анастасия Петровна и Александр Евгеньевич создали семью, и счастливо прожили в браке 30 лет. В 1944 году они заключили брак, а в мае 1945 года родилась дочь Ирина.

У Анастасии Петровны обнаружились способности не только врача, но и отличного организатора. Очень скоро она была назначена главным врачом Кожно-венерологического диспансера Выборгского района, которым руководила много десятилетий, в самом начале карьеры выбив для диспансера новое здание. 17 марта 1947 года, находясь в должности старшего инженера коммунально-эксплуатационной части Мурманского района, инженер-майор Мошкалов был уволен в запас.

Перейдя на гражданскую службу, Александр Евгеньевич вернулся в Ленинград, где последовательно занимал должности начальника отдела капитального строительства СКБ№ 43, а затем — до марта 1951 года — главного инженера СМК-2 Ленинградского завода им.С.М.Кирова.

В марте 1951 года его призвали в армию в третий раз. Теперь знания и опыт Александра Евгеньевича потребовались Военно-Морскому флоту. 6 марта 1951 года он надел черную форму с парадным кортиком, и был назначен старшим офицером 2-го отделения 9-го отдела Гидрографического управления Военно-Морских сил. Далее в послужном списке Александра Мошкалова  снова идет длинный перечень должностей в военно-морском флоте. Последней была должность начальника строительства квартирно-эксплуатационной службы Ленинградского военно-морского района.

С этой должности 29 января 1958 года Александр Евгеньевич Мошкалов был окончательно уволен из вооруженных сил по возрасту в чине капитана второго ранга (подполковника), как и его пра­щур и тезка Александр Зейглер более чем за сто лет до этого.

За годы своей военной службы  был трижды удостоен государственных наград:  медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945г.г.», орденом Красной звезды и медалью «За боевые заслуги». После выхода в отставку работал в том числе инженером отдела организации и обеспечения техники безопасности Библиотеки Академии Наук СССР. От Академии Наук ему был выделен участок на железнодорожной станции Горьковское в ДПК Наука и Техника по адресу ул. Академическая дом 10. До своей смерти он являлся бессменным председателем правления этого кооператива и одним из ответственных за срочную эвакуацию Академического посёлка, в силу своей военной специальности.  И не надо забывать, что он был любящим и любимым отцом и дедом и активно участвовал в жизни семьи, с которой провел свои последние 30 лет ...Дети закончили Первый Медицинский Институт . Дочь Ирина подарила внука Александра, чуть позже сын Алеша- внучку Елизавету...

На нашем последнем снимке Александр Евгеньевич Мошкалов , потомственный дворянин Таврической губернии , капитан второго ранга Красной Армии, любимый семьей дед и отец на своем участке в Горьковское со своим внуком Александром , то биж со мной.  Мне он так ничего не успел о себе рассказать, уйдя из жизни очень рано в 1974 году, когда мне едва исполнилось 8 лет.  И вот примерно через 50 лет, когда была проявлена эта фотография , я заканчиваю первую часть семьи Мошкаловых собранную по крупицам.

Копать факты и дополнять эту часть истории семьи обязательно буду, и параллельно перехожу к написанию новейшей истории семьи, чему я лично был свидетелем. Ваш Александр Мошкалов.

Литредактор, заказчик исследования: Александр Викторович Мошкалов Биограф: Д.Н. Петров член Союза писателей России, настоятель прихода Св. Михаила, пастор ​ Дополнительная информационная поддержка: биографы Дворянского Собрания Санкт- Петербурга. ​ ​